Категория: Экзекуция
Невзирая на то, что законы гарема воспрещали лупить невольниц по подошвам, Ситт-Ханум отдала приказ связать Эсму и приготовить к этому наказанию. Как смела она, презренная рабыня, в чьи обязанности входило услаждать султана танцами животика, принять роль в интригах против нее, бесспорной фаворитки Сераля? Эсма была поймана доверенным кастратом Ситт-Ханум, Аюбом, с письмом к ее давнешней сопернице, возглавлявшей «материнскую партию» гарема, Айхан-Ханум. Эсма смогла перехитрить этого глупца Аюба, и съела письмо до того, как оно было прочитано. Доставленная пред глаза Ситт-Ханум и допрошенная, она нахально опровергала свое причастие к готовящемуся комплоту и наотрез отказалась гласить, что было написано в уничтоженном письме. Ситт-Ханум очень была взбешена, виданное ли дело: не достаточно того, что эта девка схвачена с поличным, она к тому же нахально лжет ей в глаза. Нет, решительно пришло время показать раз и навечно кто настоящая хозяйка гарема, по другому они здесь совершенно от рук отобьются.- На данный момент ты будешь наказана, Эсма, — произнесла Ситт-Ханум. — Тебя будут лупить по пяткам, покуда ты не расскажешь всю правду и не выдашь нам затейщиком комплота.- О, госпожа, — ответила Эсма. — Наш государь воспрещает наказывать по подошвам, и ты это знаешь.- Ах ты сука бесстыдная, — воскрикнула Ситт-Ханум, отвесив рабыне пощечину. — Ты будешь меня учить? Ты? Отлично, что султан на данный момент на охоте, а то бы он отдал приказ мне тебя огнем пытать, не то, что по пяткам лупить! Эй! Позвать сюда Махриму!Повинуясь приказанию госпожи, читчица Корана и подавальщица шербета побежали находить феррашку Махриму, в обязанности которой входило застилать кровать госпожи и наказывать провинившихся наложниц.- Мы напрасно теряем время, — произнесла Ситт-Ханум, — раздевайся.Эсма стала развязывать пояс, зарыдала:- Госпожа, повелите наказать меня по заду! Прошу вас!- Ах вот ты как запела! Нет, голубушка, Махрима будет пороть тебя по пяткам, пока у тебя кровь из-под ногтей не пойдет. Либо пока не дашь нам показания.Продолжая всхлипывать, Эсма сняла пояс, спустила штаны, сняла через голову антеры и шелковую блузу. Невзирая на злоба Ситт-Хинум невольно залюбовалась ее телом: ласковый сильный животик, покатые плечи, полновесные груди. А бедрам этой презренной могли позавидовать и заоблачные пери. Тем ужаснее для нее! Никто не может превзойти красоту Ситт-Ханум, не одной красавице Стамбула сие не позволено. Меж тем, разбуженная служанками, в комнату госпожу вошла феррашка Махрима: дебелая старуха, облаченная в ночную рубашку, с достаточно зверским лицом.- Махрима, эту даму нужно наказать, — отдала приказ Ситт-Ханум.- Как будем наказывать моя госпожа? — подобострастно спросила феррашка- Свяжи эту шлюху и лупи ее по пяткам!Махрима подошла к Эсме и произнесла:- Сними туфли, ты что, глухая?Женщина сняла с ног легкие туфли без задников. Махрима также отдала приказ ей снять все декорации: сережки, колье с ног и рук, бусы, перстни.- Верно, Махрима, — одобрила ее Ситт-Ханум. — Нужно обыскать ее хорошо!Ворча, древняя феррашка отдала приказ танцовщице лечь на спину, связала ей поначалу руки, позже ступни ног, под веревку продела палку.- Эй, Наиме, Зера! — кликнула Ситт-Ханум девушек-служанок, — вы обе держите палку, а ты Алев держи ее за волосы.Алев села по-турецки у головы Эсмы, намотала для себя на руку ее длинноватые темные волосы. Наиме и Зера встали по краям, взялись за оба конца длинноватой палки, приподняли нагие ноги танцовщицы ввысь. Махрима взяла в руку увесистую древесную дубинку, которую в Серале использовали для битья по подошвам. Наказание это применялось в исключительных случаях: за воровство, порчу имущества султана и тому подобные проступки.- Нет, Махрима, погоди, — вмешалась Ситт-Ханум. — Так не годится. Если мы ей сломаем чего-нибудть, государь расстроится. Знаешь что? Лупи ее розгой.Старуха взяла в руку гибкую розгу из ротанга, пробуя ее, рассекла воздух, лежащая на полу женщина вздрогнула.- Чего дергаешься? — спросила старуха. — Я тебя и не лупила еще!Ситт-Ханум комфортно откинулась на подушки, отдала приказ подать чубук и кофе. Махнула рукою:- Начинайте!Махрима примерилась и со свистом нанесла 1-ый удар. На подошвах наказуемой образовалась красноватая полоса, она растянула носок и звучно застонала. Махрима попросила у Наиме и Зеры поднять ноги Эсмы чуток выше, размахнулась и стукнула снова, сейчас Эсма звучно заорала:- Нет! Пощадите, я не выдержу.Ситт-Ханум жестом приостановила Махрима:- Гласи, что было в письме!- Нет, я не могу этого поведать!- Махрима!Допрос длился. Старуха-феррашка размахивалась и наносила увесистые удары, Эсма орала, клялась, что не знает, что было в письме. Приблизительно на десятом ударе женщина кликнула:- Хватить лупить! Я расскажу!Избиение тормознуло. Ситт-Ханум отложила чубук в сторону:- Ну, рассказывай!Женщина всхлипнула, пошевелила пальцами битых ступней.- Нет, мне нечего вам гласить.- А ну-ка, Махрима, всыпь этой лгунье еще! — злостно кликнула Ситт-Ханум.Феррашка продолжала расправу с двойной силой. Она наносила удары по пяткам, по подошвам и по пальцам ног Эсмы, делая недлинные паузы меж ударами. Танцовщица пробовала двигать связанными ногами, как ей позволяли оковы, но все удары опытнейшей Махримы достигали цели. Женщина уже не орала, а только стонала негромко и пробовала вытянуть ступни ввысь после каждого удара. Алев, держащая допрашиваемую за волосы, произнесла:- Госпожа, она лишилась эмоций!Махрима опустила розгу, вопросительно посмотрела на госпожу.- Чего стоишь как истукан, неси воду, приведите ее в чувство! Вам что, все разъяснять нужно? Разума не приложу, как вы здесь обходитесь, когда я отлучаюсь!Девицы опустили палку на землю, Махрима принесла кувшин с водой. Обдала прохладной влагой животик Эсмы, позже полила воды на лицо. Танцовщица очнулась, обвела комнату мутным взором, попросила у собственных мучительниц:- Ах, не лупите больше! Вы мне пятки отбили. Я сейчас не смогу плясать.- Если ты на данный момент же не расскажешь мне все от начала и до конца, то клянусь, ты затанцуешь у меня на дыбе! — произнесла Ситт-Ханум, — и не в моей комнате, а в застенке у палачей султана.- Госпожа! Я не могу выдать секрет, я поклялась моей госпоже Айхан-Ханум.- Хватит болтать! Эй, девки! Принесите еще подушек и влажную простыню, мы на данный момент высечем зад этой шпионки!Махрима подошла к Эсме, отдала приказ ей перевернуться на животик. Под животик ей положили подушку. Наима принесла влажную простыню и опустила ее на ягодицы Эсмы. Зера и Алев …поменялись местами: Зера встала в изголовье Эсмы, Алев держала ее за лодыжки. Наиме взяла опохало и стала помахивать им перед госпожой. Махрима испила воды, сменила розгу на плеть и застыла в ожидании приказаний.Ситт-Ханум повелела налить ей еще кофе покрепче, происходящее взбадривало ее, скрашивало гаремную скуку и помогало почувствовать власть.- Приступай.Феррашка стала быть Эсму. При каждом ударе та напрягала ягодицы, и они ясно проступали под влажной льняной простыней. В перерывах меж ударами она причитала:- Достаточно, во имя всего святого, довольно! Ах!- Что ты там бормочешь, тварь? — спросила ее Ситт-Ханум. — Ты лучше свои удары считай!- Раз! М-м-м-м!Махриме замахивается, плеть свистит, опускается на тугие ягодицы рабыни. Эсма выгибается дугой:- Два-а-а! О!Досчитав до 20 5 Эсма простонала:- Хватит пороть, я вам все равно ничего не скажу! — из глаз у нее брызнули слезы.- Упорная дурочка! — Ситт-Ханум выпустила струйку дыма из чубука. — У Махриме и не такие как ты петь начинают. У нее и мужик будет скулить как щенок.- Вы сможете меня уничтожить, но я ничего не скажу!- Отменная рабыня, — похвалила Ситт-Ханум. — Я думаю вы, — она обвела взором собственных невольниц, — не вынесли бы и десятой толики того, чего вынесла эта женщина. Но она послана нашими неприятелями и потому будет сердито наказана.Ситт-Ханум подозвала феррашку и они о кое-чем зашептались. Позже старуха вышла из комнаты.- Пить, дайте воды, — попросила Эсма.- Нет, воды ей нельзя, — произнесла Ситт-Ханум. — Алев, дай ей малость пальмового вина.Алев принесла из шкафчика роскошную бутыль, невольница скупо припала к горлышку.Меж тем старуха-феррашка возвратилась в сопровождении Аюба. Они волочили мешок с кое-чем томным.- Ну наконец! — воскрикнула Ситт-Ханум. — Слушай меня, о тварь, о шпионка! В этом мешке томные кирпичи. На данный момент тебя распнут на полу, и будут класть их для тебя на животик. Каждый отказ признаться будет добавлять новейшую тяжесть. Так что лучше сходу признайся, так ты избежишь мучений.Эсма только негативно качнула головой. Через пару минут она лежала распятая. Махриме и Аюб установили на ее животике квадратный поддон из дерева. Поверх него положили 1-ый кирпич- Признайся! — востребовала Ситт-Ханум.- Нет! — ответила храбрая женщина.Очередной кирпич положен на поддон. Эсме стало тяжело дышать. На висках выступил пот. Но она не могла выдать потаенны!- Кладите еще! — отдал приказ Ситт-Ханум.- О-о-о-! — протяжно застонала женщина.Чтоб уменьшить боль она напрягала мускулы животика, крутила головой, от чего ее волосы разметались. Пот заструился по шейке, выступил большими каплями на груди.- Я клянусь, ты заговоришь, — произнесла феррашка.Она и Аюб уже изготовились, чтоб положить на животик злосчастной очередной кирпич, как вдруг за дверьми раздался неясный шум, позже кто-то звучно спросил:- Да что здесь происходит!Потом дверь распахнулась и комнате оказались главный темный кастрат гарема, растерянно перебирающий четки и….. султан.Султан (мужик лет сорока-пяти с ястребиным профилем ) яростно обвел очами комнату Ситт-Ханум: на полу была распята красивая бледноватая невольница, на животике которой были установлены три увесистых кирпича. Аюб и Махриме стремительно прятали 4-ый кирпич, Ситт-Ханум застыла с чашечкой кофе у рта.- Та-а-а-к! Так-так-так, — яростно произнес султан. — Стоит мне отлучиться по делам гос значимости как ты берешься за старенькое? Снова месть, интриги! Как ты надоела мне! Немедля высвободите эту злосчастную!Аюб и Махриме стали снимать камешки и здесь султан направил внимание на пятки Эсмы.- Лупили по подошвам? Ослушались моего приказа! — Султан достал из-за пояса кинжал и метнул его в Аюба.Кинжал попал точно в гортань кастрата, тот сделал шаг вспять и свалился навзничь. Невольницы завизжали. В конце концов Эсму освободили, прикрыли ее простыней. Но султан успел окинуть ее беглым взором.Султан подошел к ней, спросил уже другим, нежным голосом:- Как тебя зовут?- Эсма?- За что тебя истязали, Эсма? Гласи правду, не бойся- Я несла письмо собственной госпожи, кастрат меня изловил. Как и повелела госпожа, письмо я съела..- Я все сообразил. — Султан обернулся к Ситт-Ханум. — Тебя я созидать не желаю, убирайся с глаз моих долой! Хаким, слушай меня, — обратился он к главному черному кастрату. — Эту падаль убрать, — он показал носком туфли на поверженного Аюба. — Всех кто пытал эту даму, приблизительно наказать, чтобы другим было неповадно. К девице вызови лекаря, ты сообразил?- Да,мой государь!- И вот еще что…- Слушаю мой государь.- Когда ее раны будут излечены, я желаю созидать ее в собственной спальне.
