Категория: Экзекуция
Прерванный отпуск
К своим 35 годам Ира, точнее Ира Петровна, так её почтительно звали на работе коллеги, смогла достигнуть многого – должность заместителя начальника отдела хорошей компании гарантировала ей карьерный рост и независящее финансовое положение. Шикарная квартира в центре и новый Шевролет подчёркивали стабильность благосостояния их хозяйки. Собой она была хороша – высочайшая, стройная, длинноногая, голубоглазая. Прекрасное лицо обрамляли светлые волнистые волосы, спадающие по плечам. Она следила за собой – фитнес, сауна, бассейн. Совместно с тем за симпатичной наружностью пряталась Леди с жёстким нравом, умеющая постоять за себя и достигнуть поставленной цели. Единственно чем обделил её бог – семьёй. Мужчины, зная о её несносном нраве, сторонились её. Знакомства заканчивались либо не чем, либо стремительно переходящим в сексскоротечным романом. Что не оказывало влияние положительно на её отношение к миру окружавшем её.
Сейчас – 1-ый денек отпуска, билет на самолёт заблаговременно куплен и номер в отеле забронирован. Мысли о приятном отдыхе немного тревожут. Пора в дорогу! Поворот ключа, и Шевролет отозвался ровненьким рокотом мотора. До аэропорта пол часа езды по полупустому утреннему шоссе ещё не заполненному караванами спешащих машин. Ворвавшийся в кабину утренний ветерок, растрепав волосы, сдул пепел с сигареты, зажатой в тонких пальцах. В один момент большая темная машина подрезала её. Визг тормозов, и Шевролет застыл, чуток уткнувшись в бампер. Тишь. Из подрезавшей её машины никто не вышел. Побледневшая от страха и возмущения Ира Петровна вышла из машины хлопнув дверцей, чтоб высказать всё, что задумывается об кретине, который за секунду попортил ей настроение. Когда она поравнялась с задней дверцей, дверь открылась, и мощная мужская рука втащила её вовнутрь. Из обратной двери вышел мужик, не спеша сел за руль Шевролета, и машины двинулись в путь. Через минутку залитое лучами восходящего солнца, заполненное птичьим щебетанием шоссе опустело.
Трёх этажная дача, окружённая высочайшим забором, по-видимому, стояла в лесу. Прошло некоторое количество дней с того времени, как Иру Петровну, привезли сюда. Единственным развлечением была возможность позагорать и поплавать в бассейне, заполненном голубой, прозрачной водой. Почитать книжку из принесённого ей её чемодана да глядеть киноленты по DVD. В коробке заполненной фильмами было много эротики и порно. Ира Петровна таких кинофильмов не смотрела, сейчас иногда от нечего делать, стесняясь, и немного покраснев, смотрела и их, ощущая в своём юном, не кем не удовлетворённом теле лёгкое возбуждение.
Единственным человеком с кем она могла разговаривать была горничная Наташа. Брюнетка, лет 25,чуток ниже Иры Петровны, спортивная, прочно сложенная. Она убирала в комнатах, стирала бельё, стелила кровать. Не запамятывая припоминать Ире, о том, что пора к бассейну позагорать. Не позволяя ей валяться в кровати и хандрить. В месте с тем, она, выполняя просьбы и приказания Иры Петровны, терпеливо сносила её гнусный нрав усугублённый необыкновенными обстоятельствами.
В один из дней, когда Ира Петровна была у себя в комнате, послышался звук мотора подъехавшей машины. Вошла Наташа и произнесла, что её желает созидать хозяйка виллы и что ей нужно переодеться. Взбесив Иру Петровну тем, что горничная показывает ей как себя вести!
Спустя пол часа она спустилась в гостиную. Каково – же было её удивление, когда в поднявшейся из кресла даме она выяснила случайную знакомую, с которой познакомилась несколько недель вспять на одной из презентаций. Она запомнила эту высшую чёрноволосую молоденькую даму, и её странноватый, непонятный притягивающий взор. Тогда она подошла к ней, протянула неширокую ладонь, они познакомились. Её зовут, кажется, Надя. Они обменялись парой пустых, ничего не означающих фраз и расстались. На прощанье она как-то удивительно поглядела ей в глаза … И Ей запомнился этот взор. Что она желала ей тогда сказать?
Здесь – же, не сдержавшись, она накинулась на Надежду с упрёками и оскорблениями. Напряжение последних дней, испорченный отпуск – всё это вылилось в поток брани.
— Итак вот кто меня похитил!
— А я задумывалась!
— Ты мне заплатишь за всё!
Дама, помрачнев, подошла к окну, и, подозвав Наташу, что — то резко и кратко произнесла ей, указав на Иру Петровну, и вышла. Наташа как – то удивительно поглядела на Иру: беспощадность во взоре сочетались с чуть скрываемой ухмылкой.
— Ира Петровна, Надежда Сергеевна отдала приказ Вас высечь!
— Что? Как, как ты смеешь?! – покраснев от возмущения, воскрикнула Ира.
— Сначала, Надежда Сергеевна – моя хозяйка. И мне кажется, вам не стоит противиться. Лучше вам, если это сделаю я, а не кто – то другой. Произнесла она, многозначительно указав на сторожей, курящих у ворот.
Ира Петровна в не решительности поглядела на Наташу.
— Пойдёмте — же, Ира Петровна.
И она повела оробевшую и притихшую Иру в ту часть дома, где ранее ей не доводилось бывать.
— Помогите мне передвинуть эту скамью на середину комнаты.
— Сейчас откроем окна.
— Нет! Шторы опускать не нужно.
— Ира! – Она императивно поглядела на неё, — сейчас идите и переоденьтесь в майку и трусы. Мне нравятся ваши розовые узорчатые трусики – Наташа иронически улыбнулась. Я жду вас через 10 минут. Не опаздывайте. В эту комнату не заходите. Ожидать будете вот тут – Наташа показала ей на не огромную комнату, по середине, которой лежал не большой ковёр.
Ира Петровна поднялась к для себя в комнату, поспешно снимая одежку и бросая её на кровать. Бельё свалилось к ногам, и мимолетно взглянув на себя в зеркало, увидела в нём прекрасную обнажённую даму, с округленными полушариями грудей, плоским животиком, подбритым лобком, круглыми бёдрами и длинноватыми ногами. Майка. Через неё темнели огромные черные соски.
— Розовые трусики. Вот они. Розовый цвет выделил, белизну и упругость круглой попки.
— Сейчас вниз. Какой ужас! Как так. Что происходит?! Сердечко её стучало, тело окутала нервная дрожь.
— Я пришла! – несмело, дрожащим голоском воскрикнула Ира Петровна. Наташа!
— Вы тут. Отлично. Снимите майку возьмите резинку и завяжите волосы в хвост.
Наташа бросила майку в угол комнаты на пол. Волнистые, светлые волосы, завязанные в хвост, оголили щеки, и уши, пунцово горевшие от стыда и волнения.
— Станьте на колени на ковёр, руки замкните за спиной!
Ира Петровна покорливо исполнила приказание собственной горничной.
— Раздвиньте колени. Обширнее! Ещё!
Наташа принесла длиннющий пруток, положила перед Ирой.
— Ожидать и не двигаться. Когда я приду, подадите мне его. Понятно?
— Да.
— Не слышу!
— Да понятно.
И она ушла в соседнюю комнату, где была приготовлена скамья.
Время текло. Текли минутки. Ира Петровна выгнувшись грудью вперёд, прогнувшись в талии белоснежной круглой попкой, вспять, покорливо стояла на круглых обширно разведённых коленях, через тонкие трусики выделялись налившиеся дольки половых губ. Волнистый хвост достающих до талии волос, и горящее от стыда лицо — упоительное зрелище. Ждёт наказания. Томится ожиданием, ощущая, что тело начинает неметь, но, не решается пошевелиться.
В конце концов, из примыкающей комнаты показалась Наташа. Подойдя практически впритирку, строго и вопросительно поглядела на Иру. Ира Петровна, чуток замешкавшись, протянула ей в раскрытых ладонях орудие грядущего наказания, покраснев и опустив глаза.
— Прошу Вас!- Наташа, указав направление рукою, пропустила вперёд с трудом вставшую с затёкших колен Иру. Невольно залюбовалась её стройной фигурой, талией, переходящей в округлость бёдер чуток прикрытых съехавшими трусиками.
Ира Петровна тормознула в растерянности у скамьи, как будто ждя какого – то чуда и отмены неминуемого. Пруток твёрдо и бесцеремонно упёрся ей в бедро.
— Спусти трусы и ложись.- Услышала она размеренный глас.
Трусики свалились на лодыжки, потом Ира кончиками пальцев сняла и откинула последнюю, уже ненадобную часть гардероба, осторожно легла на животик, обжигаясь холодом твёрдой скамьи.
Оказалось, что Ира Петровна совсем не может вытерпеть боль, Айкая, Ойкая, кусая губки и звонко крича, да так, что два дюжих сторожа у ворот с энтузиазмом закрутили головами в сторону открытых окон. После каждого гулкого шлепка она прикрывала ладонями обожжённые ягодицы, умаляя запарившуюся с ней Наташу, закончить, пожалуйста! Пожалуйста!!
В конце концов, Наташа, прижав одной рукою к крестцу кисти рук Иры Петровны, справилась с ней. И замахала ритмично прутком, ловко опуская его на начинавшую бледно розоветь попку. Приговаривая при всем этом, как нужно себя вести Ире Петровне. В особенности с Надеждой Сергеевной. Что она должна быть послушлива. Запамятовать о высокомерии. И не возражать. Слушаться безприкословно. Любая фраза заканчивалась свистом, переходящим в визг и слёзные крики Иры Петровны. Что больше никогда! Никогда! Она обещает!! Потом звучало последующее назидание…
Ночкой не спалось. Невыносимо болела попка, приходилось лежать на боку либо животике.
Вспоминая пережитое унижение, Ира не могла заснуть, слёзы катились из глаз, промочив подушку.
Прошло некоторое количество дней и пережитое отступило перед однообразием затворнической жизни, напоминая о для себя только тупой болью, когда Ире Петровне приходилось садиться на жесткий стул да побледневшими полосами.
Сейчас Наташа произнесла, что вечерком её ожидают в гостиной. За несколько часов до назначенного времени Ира занялась собой, приняла приготовленную Наташей ванну с лепестками роз. Поухаживала за волосами, потом был мейкап, маникюр. В спальне её ожидало платьице, приобретенное прошедшим летом в Италии. Ира решила сейчас произвести воспоминание и узнать, в конце концов, что от неё желают.
— Здравствуй Ира! Как проводишь время? Не нравиться для тебя у меня? Как жалко. Я знаю, ты скучаешь. Садись, поболтаем — Надя указала ей на кресло напротив себя, протянула бокал вина. Ира Петровна сделала несколько глотков, чтоб расслабиться и снять напряжение.
— В какой стране ты желала отдохнуть?
— В Хорватии.
— Там достаточно скучновато и много германцев. Ты говоришь по-немецки?
— По-английски и мало по-французски.
— А я мало по-немецки. В Хорватии я познакомилась с германцем, он отдыхал с супругой.
Мы волшебно проводили время. Надежда посмотрела на Иру. Садись ко мне на диванчик. Ты так далековато…
Усевшись на диванчик к Надежде, Ира принялась с ней дискуссировать сексапильные плюсы и недочеты туземцев тех государств, в каких им довелось побывать. Хихикать, рассказывая, друг дружке смешные истории, вино приятно кружило голову.
— Знаешь, Ира, секс втроем мне очень приглянулся. С этим германцем. И в особенности — с его супругой.
— Как это?- Ира Петровна в недоумении поглядела на Надежду.
— Вот так! – приподняв за подбородок вспыхнувшее румянцем лицо, поцеловала в губки смущённую и немного опьяневшую Иру. 2-ой рукою, скользнув по ягодице, и ощутив через узкую ткать платьица неширокую полоску белья и тепло юного тела, скользнула ввысь, по груди, прижав в пальцах выступивший через узкий бюстгальтер комочек соска.
Ира Петровна почувствовав во рту язык, и пальцы бесцеремонно скользящие по телу вырвалась и, вскочив с дивана, отпрянула в сторону. Сердечко её неистово стучало. Во рту был вкус языка Надежды, тело продолжало чувствовать прикосновения. Она была возбуждена, испугана и возмущена.
— Я не.… Но я не лесбиянка.- Возмущённо воскрикнула она.
Ну-ка немедля вернись! – Надежда Сергеевна поманила её пальцем.
— Нет. Ира застыла в не решительности.
— Знаешь, Ира, я до этого жалела о том, что отдала приказ тебя наказать. Даже желала извиниться. Но последующий раз я буду пороть тебя сама. В её чёрных страстных очах устремлённых на Иру вспыхнул, обезумевший злорадный огнь. Ира задрожала и подошла поближе.
— Прекрасно. На данный момент мы всё и расставим по местам. Надежда, не спеша, задрала подол платьица до талии, скинула трусы. Комфортно устроившись на диванчике, развела в стороны длинноватые тонкие ноги, обнажив покрытый жесткими, маленькими волосами треугольник, скинула на пол подушку.
— На колени!
Ира, покраснев, опустилась коленями на подушку меж обширно раскрытых ног и не смело приблизив лицо к жаркому влагалищу, высунула кончик языка, и, преодолевая омерзение, лизнула.
Ей на затылок легла императивная рука.
— Тут. Отлично. Не торопись. Да…- Надежда Сергеевна откинулась на подушки, закатывая глаза от наслаждения.
Ира Петровна ритмично заработала язычком.
— Хватит… Надя, обтерев тыльной стороной руки губки Иры, впилась в их долгим поцелуем. Идём!
Она повела, обняв за плечи Иру Петровну в соседнюю комнату, оказавшуюся спальней.
— Разденься, дорогая.
Ира Петровна сняла платьице, бельё ни чуть ли не стесняясь Надежды, которая лёжа в постели рассматривала её. Взобралась в кровать. Их тела сплелись, губки соединились в страстном долгом поцелуе. Надежда, покрывая тело Иры поцелуями, шейку, грудь, животик, скользнула в низ. Вдруг Ира ощутила трепещущий язык и её горячее прерывающееся дыхание. Надя языком звенела в колокольчик Ириного тела, сразу массируя пальцем бугорок в киске под лобком.
Тело Иры свела сладкая судорога, потом ещё и ещё… Она затрепетала, миллион прекрасных мотыльков запорхали в очах. Вопль вырвался из груди, ещё и ещё…
Они лежали, обнявшись, переплетая светлые и тёмные кудряшки длинноватых волос, перемешав запахи парфюма с запахом тел.
Надежда, лаская теряющую девственность Иру, покрывала поцелуями её плечи. Протянула руку и достала что-то “Г” — образное. Встала на колени и с лёгким стоном ввела в себя его маленькую широкую часть.
— Ляг на спинку.
Ира перевернулась на спину, высоко подняв тонкие ножки, подхватив их ладонями под коленями. Впуская и отдаваясь, как делала до этого для парней. Огромное и витое упруго вошло и ритмично задвигалось в ней. Надежда, покрывая её лицо поцелуями, дрожала от наслаждения доставляемого ей вторым концом страпона. Ира, обхватив её ногами, задрожав, заорала в экстазе.
Утро, прокравшись солнечным лучом через щель не задернутой шторы, залюбовалось слиянием красивых тел.
Надя вложила в ладонь страпон.
— Ты!
Перевернулась на животик, встав на колени и локти, она старательно прогнулась и, выставив круглую, попку, разбросала по спине непослушливые длинноватые пряди кучерявых волос.
Ира воткнула страпон в себя. Маленькая лимонно-образная витая часть плотно посиживала в ней, начало упругой длинноватой части, покрытой пупырышками, плотно прижалось в клитор. Направив рукою, осторожно ввела витой, покрытый венами фаллос в лоно собственной любовницы. Начиная, сделала несколько движений, сразу прислушиваясь к Надиным сладострастным стонам и к своим ощущениям.
При движении вперед — вспять, часть страпона в её теле, двигалась вспять – вперёд, при радиальных движениях, бугорки тёрлись о клитор.
Начиная пылать, Ира, прочно взяв Надежду за бёдра, задвигалась в ней. Чувство обладания в один момент обхватило её. Вспомнился испуг, унижения, порка, боль и слёзы.
Ира бесчеловечно замолотила, вцепившись в бёдра раскрасневшейся, и разахавшейся
Надежды, повизгивая при всем этом от наслаждения. Звонко и очень шлёпая её по крепкой попке, не разрешая Надьке сжаться и сбить её с обезумевшего ритма. Неожиданная вспышка одновременной судорогой пробежала по их красивым телам, и практически без эмоций они свалились друг на друга.
Прошло время. Ира Петровна возвратилась на работу, к суматохе дел. Коллеги спрашивали её о впечатлениях от поездки, быстрее из вежливости, чем из любопытства. Не вникая в подробности, да скоро и позабыли. Жить Ира Петровна переехала к Надежде, потому что её никто не ожидал в её большой пыльной квартире.
Вечерком, после работы, Шевролет вёз её, освещая фонарями темнеющее шоссе на дачу, к Надежде. Время от времени Ира готовила для неё что — нибудь вкусненькое. Время от времени они делали это совместно. Совместно ездили веселиться. Брали друг – другу мелкие подарки.
А вечерком, сидя у камина, обсуждая парней, они выбирали отца своим будущим детям.
