Категория: Экзекуция

В один момент все барабаны, не считая 1-го, замолкли. К сваям, торчавшим из помоста, прикрепили сетки-гамаки. К двум из их подвели новобрачных: юношу в возрасте 18 лет и существенно более молодую даму. Ей можно было дать лет тринадцать, но достаточно развитая грудь гласила за то, что это уже не ребенок.

Одетые как и большая часть присутствующих — он в набедренной повязке, она в фартучке, прикрывающем лоно, другими словами практически нагие, они легли в гамаки, висевшие рядом. Шаман, снявший к этому времени с головы маску и оказавшийся достаточно старенькым, хотя и быстрым еще человеком, с сумасшедшим взором стал исполнять вокруг бездвижно лежавшей пары некий ритуальный танец, выкрикивая над ними заклятья и потрясая 2-мя маленькими плотно закрытыми плетенками. Хотя все, не только лишь мужчины, да и дамы и даже малыши, были в состоянии приметного опьянения, на помосте воцарялась мертвая тишь.

В какое-то миг шаман подпрыгнул ко мне и в символ почтения к гостю позволил заглянуть в одну из корзинок, открыв на мгновение крышку: снутри копошились 10-ки тыщ лютых муравьев. Потом посреди всеобщего напряженного молчания шаман поставил одну плетенку на нагую грудь юноши, а вторую — на грудь девицы. Муравьиный трибунал начался.

— В плетенках есть мелкие отверстия, — муравьи не могут через их убежать, но могут кусать.

По лицам злосчастных приметно было, что муравьи не теряли времени даром. Пот ручьями лил с тел обоих, и они от боли кусали губки, хотя и старались делать это неприметно.

— Они должны вытерпеть расслабленно и стойко, — пояснили мне.

— Если они пошевелятся от боли, а еще ужаснее — застонут, они не сумеют жениться и навлекут на себя величавый позор!

Шаман же не знал пощады. Он поминутно встряхивал плетенки, доводя муравьев до неистовства, и всякий раз при всем этом переставлял плетенки с одной части тела истязуемых на другую. Барабан тем временем все увеличивал темп собственного глухого аккомпанемента, а зрители с свирепым вниманием все напряженнее наблюдали за молодыми мучениками.

Праздничный ритуал достигнул апогея, когда шаман открыл плетенки и содержимое их вываливал на тела новобрачных. Муравьев было такое огромное количество, что местами они облепили кожу сплошным черным шевелящимся покровом. Безжалостно кусая, они одномоментно расползались по телам, и не оставалось уже ни 1-го живого места, куда бы они не вгрызались, испуская собственный жгучий яд.

Молодые мученики держались стойко и никогда даже не вздрогнули. Юноше муравьев досталось больше, и иногда мне казалось, он вот-вот лишится эмоций. Лютые насекомые тучами заползали на лица, и страдальцам приходилось смежать веки, чтоб уберечь глаза. Но, невзирая ни на что, они переносили боль мужественно, и только у юной индианки из-под сомкнутых век ручейками текли слезы. Да и она не издала ни звука и не шевельнулась.