Категория: Подростки

В июле 1992 года мне всё казалось красивым. Служба в армии завершилась. Как на крыльях возвратился в родной Череповец. Отгуляв некоторое количество дней, решил съездить к тетке в Вологду. Благо неподалеку.

Утренний «Львовский» автобус отчаливал с маленьким запозданием, так как его предшественник — рейсовый «Икарус» сломался. Мне это лишь на руку — не будь задержки и подмены автобуса — запоздал бы.

Как взявшему билет в последний момент мне досталось место в конце салона.

Боже! Что за место. Искусственная кожа, заправленная стальным обручем. Место практически у прохода справа, если глядеть из салона. У самой боковинки приставлена дощечка вровень с сидением.

Справа по ходу автобуса горизонтальные поручни с попереченкой, образующие что-то вроде локотника на уровне груди сидячего. Потом щель см 20 и некий узенький столик по типу того, который бывает в самолете, на той же высоте, что и поперечина. Но это — уже у самой задней двери. Другими словами в последнем ряду автобуса всего одно применимое для обычного человека место, остальное — развалины какого то сооружения. И конкретно сюда меня угораздило взять билет.

Кто-то уже поставил вещи под столик. Мне пришлось сумку ставить под ноги, а сетку с яблоками справа на приставную доску.

Для чего я их тащил — будто бы в Вологде яблок не продают! Поехали. Впереди в салоне ни одной девушки, если не считать 2-ух девчонок 8-12 лет, сидячих слева от прохода. Перед ними, их предки. Девчонки забавно щебетали. Скоро они достали игральные карты, и было, начали играть, да неловко. Встали. Прошли в конец салона, и подошли ко мне.

— Можно? — спросили они, указывая на столик.

— Можно.

И они залезли. Одна, которая гораздо меньше — на столик, поближе к запасной двери — лицом к моему правому боку, а другая — к ней лицом, спиной к этому боку на перекладину. Таким макаром, девчонки оказалась боком к проходу и лицом друг к другу. Вряд ли комфортно, поразмыслил я, смотря как старшая девчушка, сидячая практически впритирку ко мне пробует сдать карты и удержаться в сидящем положении.

Они игрались в «запивоху», не отвлекаясь на меня либо других пассажиров.

Автобус тряхнуло. Левой рукою со стороны салона я придержал старшую девчонку за талию. Она признательно кивнула и продолжала играть.

Край ее платьица с ее левого бока немного свисал у моей правой ноги.

Правой рукою я расправил ее платьице со стороны салона, а потом и со собственной стороны.

После очередной ямы на дороге я подложил ладонь правой руки ей под попку, чтоб она не свалилась.

Никакой реакции. Тряхнуло еще пару раз, и я опять придержал её за талию левой рукою. Правую я так и держал под ее попой. Скоро я убрал левую руку.

Девчонка о кое-чем болтала и продолжала играть.

Платьице закрывало правую руку, как от наименьшей девчонки, так и от других пассажиров.

Подержав так руку с минутку либо две снизу на ее трусиках, вдруг сообразил, что делаю что-то не то. Но было поздно — мои пальцы уже аккуратненько сдвигали перемычку трусиков с того самого места, которое было мне труднодоступно в армейские годы.

Если подымет вопль — скажу, что случаем не там взялся из-за тряски — мол, трясло, случаем задел. Но ничего не происходило. Мои пальцы лежали на небольшом влагалище, поперек его маленький щели, покрытой по бокам ласковым, редчайшим и маленьким пушком.

Большой и указательный пальцы нащупали маленький клитерок и немного его помяли. Девчонка вела себя, как ни в чем же не бывало. Ее напарница была увлечена игрой.

Я осторожно подвел под платьице вторую руку, а сам погладывал на салон. Всё тихо и расслабленно. Пальцы левой руки разжимали цель, упираясь в огромные по наименованию и мелкие по размеру губы. Пальцы правой руки лаского гладили всю её длину. Маленькая встряска автобуса и… ее ноги малость расширились, дав мне больше доступа. Малые губки еще практически не выросли, зато клитор выпирал за огромные губки. Влагалище немного увлажнилось. Мои пальцы забегали резвее и еще настойчивее.

Мое сердечко сжималось от кошмара, но наслаждение хотелось продлить к тому же еще.

В этот момент мама какой-то из них встала и направилась к нам. Всё, попал. Рука медлительно опустилась.

Но, подойдя ко мне, дама приветливо спросила…

— Она Вам не мешает?

— Нет, что Вы!

— Спасибо, что поддержали ее, когда трясло.

— Мне не тяжело.

-Маша слезай, человеку мешаешь.

Девченка ничего не успела сказать, ибо я стремительно воткнул…

— Нет, что вы, я смотрю за игрой — мне любопытно, пусть посиживает.

Дама, сказав еще несколько слов Маше и ее спутнице, как выяснилось Дарье, возвратилась на место.

Моя рука тоже возвратилась. Туда, откуда ушла минутку вспять. Девченка, практически скрываясь, расставила ноги, чуток наклонилась вперед и прижалась щелкой к моему пальцу. Чуток мокроватая щель немного раздвинулась. Верхняя фаланга легла в щель. Конец пальца мягко уперся в клитор.

Потом девченка немного поводила тазом, а означает и влагалищем, сделав полукруг.

Немного сжала ноги, дав осознать, что пора опустить руку.

Но выдержал я не длительно. Еще через минутку рука без сопротивления заняла то же место. Место было как и раньше чуток мокроватым, и, что главное — легкодоступным и доброжелательным.

Вдруг автобус тормознул. Шексна. Городок таковой. Промежная остановка.

Некие вышли, включая моих, сейчас уже моих, девчонок.

Мне хотелось побеседовать с Машей, но она всё время была не одна. Вот выяснить бы адресок, расспросить, нравится ли ей…. Наверняка, нравится, а может она захотит еще. Нет, вряд ли. Такое не повторяется.

В задумчивости я зашел за угол магазина. Маша и Дарья забавно болтая прошли мимо, не обратив на меня никакого внимания. Очевидно вышли из туалета.

Вытерпеть не могу вокзальные и привокзальные туалеты. Повернул вспять.

И увидел, что вновь чуть ли не запоздал. Автобус чуть ли не ушел.

Входя в автобус, я грезил, чтоб Маша села на прежнее место. Вот был бы номер, если бы они поменялись местами. Младшая уж точно не позволила бы…

Ужас. Девчонки посиживают на Собственных местах. Я невесело побрел в хвост автобуса.

Но, не успел автобус докатить до Чебсоры, как девчонки опять принялись играть в карты. Где? — да рядом со мной.

Мои руки заняли обычную позицию. Что это? На Маше не было трусов! Она сняла их на остановке! В туалете! Чтоб мне было удобней. А может, чтоб ей было удобней? Ей лучше?

Я все еще страшился, что меня раскроют, но сразу, мне было и все равно. Такое удовольствие! Вот бы поглядеть.

Я убрал руки и подразвязал сетку с яблоками. Несколько из их свалилось. До сего времени не могу осознать — случаем либо это я его уронил, чтоб поглядеть.

…Повернувшись спиной к салону, залез под кресло.

Если рассуждать логически — давать себя трогать и демонстрировать не одно и то же. Тем паче в таком нежном возрасте. Практически уверенный в том, что ножки на данный момент замкнутся, я поднял глаза.

Естественно, она не расширила ноги. Да и не замкнула. Круглая попа. Пушок по бокам красноватой щелки был редчайшим, белоснежным и маленьким. Щель ярко красная, в полумраке вишневая. Клитор розоватый, средний для ее лет. Вобщем, откуда я знаю, какой он для ее лет…

Не принципиально. Голубые прожилки по стенам огромных половых губ приманивали дотронуться.

Я чуть ли не кончил. Но оставаться понизу — очень подозрительно. Поднялся наверх и сел. Но моя рука опять стремилась к тому месту, где не так давно были глаза.

Скоро Дашу и Марию позвали. Играть они больше не возвратились.

Автобус пришел в Вологду достаточно рано.

Девчонки пошли в одну сторону, а я — вот пентюх — не сообразил — в другую, к тете.

Я успел поболтать с теткой, пройтись ней по магазинам. Вечерком немного выпили. И было решено, что на последующий денек, пока тетка на работе, я погуляю по Вологде, вечерком посидим, а послезавтра днем вернусь домой.

На последующий денек я шел посреди зелени после посещения местных достопримечательностей.

Вдруг прямо передо мной выросла Маша. Она не отдала мне и слова сказать.

— Я Вас всюду находила.

Ого! Вот так номер!

Маша уже гласила последующую фразу…

— Пожалуйста, никому не гласите, что я дела в автобусе.

И по детски добавила…

-Я больше не буду!

— Да что ты глуповатая, никому не скажу. Ты только расскажешь мне, что у тебя ранее такое было. Не поверю, что впервой, рассказывай, что у тебя ранее было.

-Ладно.

И она поведала. Из рассказа следовало, что на данный момент ей 12 с половиной. А подружке Дашке 8, скоро 9.

Когда Маше было семь, сосед по коммуналке пришел в ее комнату, заговорщески закопал за собой дверь, прикрыл шторы и попросил показать «тайну», взамен на показ «собственного». Маша заколебалась, но взамен на клятву никому не говорить согласилась, ибо ей самой было интересно поглядеть на писю у мальчишек.

Она спустила трусики до пяток и села на край тахты. Мальчишка подошел к ней и погрузился на колени. Левой рукою он коснулся талии, чтоб Маша легла, а правой раздвинул ей колени. Маша откинулась на тахту, ей было постыдно и приятно сразу. Сосед медлительно поднял ей край юбки практически до гортани, взял за колени и еще обширнее развел колени. Целый вихрь, как ей показалось, обвалился на Машу. Она ощутила, как пальцы попадают в самое заветное, раздвигают ее лепестки, а чужой взор изучает каждую складочку. От испуга она хлопнула коленями и вскочила.

— А сейчас ты — проговорила она. Мальчишка нехотя встал и расстегнул брюки. Маша не стала ожидать, и сама взялась за резинку мальчишеских трусиков. Не сказать, чтоб увиденное очень потрясло ее, но ей было страшно любопытно. Она обошла мальчугана кругом, взялась пальцами за чуток набухший ствол и отступилась. Стол поднялся еще выше.

-Всё, хватит — проговорила она осевшим от волнения голосом. Сосед здесь же натянул трусы и брюки. Они оба заулыбались, Маша даже хихикнула и пошла открывать дверь.

Скоро соседи переехали, и продолжения эта история не получила.

А годом ранее три мальчугана лет от 8 до 11, как позже оказалось, прибывшие на каникулы застали ее, когда девченка писала на развалинах заброшенного дома. Убежать она не смогла, а они подступили к ней практически стенкой и добивались спустить трусы.

Естественно, мальчишки были чуток младше, но вырваться было тяжело. С виду мальчишки выгладили полностью благопристойно, вели себя не цинично, но напористо.

После длительных переговоров мальчишки уверили Машу, что могут поведать всем о ее позоре, после этого ей прохода не будет.

Взамен на молчание и обещание показать свои письки, они уговорили её показать то, чем она писает. Когда она стесняясь, сняла трусики до коленок, мальчишки по очереди поглядели и погладили её меж ног. Первым смотрел старший. Он присел, развел руками её колени и растянул огромные губки влагалища. Потом встал с боковой стороны и 2-мя руками потрогал попку и писю сразу.

Последующий был чуток гораздо меньше ростом. Он достал из штанов увеличительное стекло и приложил к ее небольшому влагалищу.

Самый младший очевидно трусил, но все таки подошел и медленно-медленно стал разглаживать ее щелку. Ввысь и вниз. Ввысь и снова вниз. Он делал это так лаского, что Маша ощутила приятное тепло и холодок сразу.

Потом опять подошел старший. Сейчас он посадил Машу на землю, а сам практически лег, раздвинул ей ноги и рассматривал через увеличительное стекло каждую складку. Потом Маша спохватилась, что это уже по второму разу. И востребовала исполнить их часть контракта.

Мальчишки очевидно смутились, пошушукались и … отказались снять свои трусы, предложив взамен два «сникерса». Маша их очень обожала и побоявшись не получить ничего, согласилась на смену, взяв с их снова обещание, что никому не произнесут. Те здесь же и поклялись.

Однажды, она встретила двоих из ребят. Они уговорили ее сделать «это» снова. Вспомнив свои приятные чувства при первой встрече, и немного поломавшись, Машенька согласилась, с условием, что они погладят ее в трусах, не снимая с нее одежку. Они по очереди залазили к ней в трусы, а она озиралась по сторонам, чтоб никто не пришел и не увидел ее «падения».

В этом месте рассказа Маша на секунду тормознула, а я поразмыслил, что она на данный момент скажет, как мальчишки проболтались, и что стали водить собственных знакомых глядеть либо потрогать её «красоты».

Но, как поведала Маша, этого не вышло. К тому же они сами, боясь, что их потаенна откроется и их всех сильно-сильно накажут. Больше они этого не делали. А потом лето кончились, мальчишки, видимо уехали.

После чего она научилась ублажать себя сама, поначалу в ванной, потом просто в комнате. Но дома изредка никого не было.

А вчера в автобусе ей так очень захотелось, испытать это удовольствие, что она решила пойти в конец салона, не за тем, чтоб играть в карты, а чтоб приголубить себя либо уговорить Дашу ей посодействовать. И здесь моя рука. Когда она ощутила, как лаского я это делаю, сходу обрадовалась. Только она очень опасается, что я буду к ней приходить и заставлять это делать, когда ей не охото. Либо кому-нибудь расскажу.

Окончив рассказ Маша попросила к ей никогда не приходить и не смотреть за ней. А за это… Она оборотилась и махнула рукою…

Пойдемте…

Она решительно взяла меня за руку и повела в заросшие развалины на берегу речки.

Резко повернувшись, она скомандовала… снимайте!

Я желал тормознуть, но не сумел. Она спустила свои трусишки, спустила лямки. Юбка свалилась, она осталась в …одной майке.

Малюсенькое влагалище немного расширилось, когда она расставила ноги.

Я коснулся пальцами ее щели, и она прикрыла глаза. Четыре пальца легли на гибкий животик, а один — на розовую, уже влажную щелку. Два пальца просто раздвинули огромные губки еще обширнее. Один палец заскользил повдоль упругого животика по небольшим выступам в ней. Я немного надавил на огромные губки, растягивая их. Это просто удавалось.

Другой рукою я держал ее за спину, чтоб девченка не опрокинулась навзничь. Правая рука перебежала на сосочки и стала щупать их по очереди.

Мой член уже не выдержал и стоял как кол. Я расстегнул ширинку. Она открыла глаза, встала на колени, решительно взялась за член поначалу руками, а позже и губками. Маша сосала неискусно, но очень. Очень очень. Так, что я кончил достаточно стремительно. Она всосала всё, но потом медлительно отвернулась и выпустила всё на землю.

Я был поражен. Все-же на ее приключения с мальчуганами и вчера в автобусе — опыта никакого. И вдруг.

— Кто тебя обучил?

— Никто. Я по видику лицезрела, как это делается. Сейчас я это впервой… .

Она улыбнулась, несколькими движениями привела себя в порядок и практически прыгнула в сторону.

Пока я собирался с идеями она скрылась в зарослях.

Эпилог.

Прошло 10 лет. Август 2002.

Я издавна женат, малыши. Подросла и выходила замуж младшая сестра. ЗАГС, Церковь, застолье. Мы отвечали за компанию всего не считая застолья, за что отвечала родня жениха. После церкви юные укатили на прогулку. Кто не поехал, в том числе и я приехали в ресторан, а юных еще как бы нет. Чтоб скоротать время взялся помогать накрывать.

Смотрю, мало рюмок. Где, говорю, приборы. Да там, вниз сходи — посудой и спиртным распоряжается двоюродная сестра жениха, Не то Мария, не то Приятна.

Спускаюсь, захожу в подсобку. Кругом рюмки, посуда. Спиной ко мне женщина. Оборотилась.

Она. Маша. Только повзрослела. Так, что делать? Сделаю вид, что не знакомы…

— Ну, что, будем знакомиться — Алексей. Я за рюмками…

— Так ведь мы знакомы — улыбнулась она и уцепившись за мой ремень стала стремительно расстегивать штаны.